Мир цикличен. Всему свойственно повторяться, и в музыкальной индустрии можно найти немало групп, по разным причинам поворачивавших назад в творчестве, устремляя взгляд к своим истокам после годов, проведённых в поиске чего-то нового, свежего. Или чужого. Вот и бельгийцы Aborted, записав в 2008-м году “Strychnine.213”, попутно взбесив не одну сотню брутальных голов, начали потихоньку-помаленьку сдавать назад и не пытаться далее играть “от кора”. Первые поползновения в этом направлении были продемонстрированы на “Coronary Reconstruction”, подготавливающим как дальнейшую почву для движения группы, так и массы поклонников к главному – полноформатной работе.

Первые аккорды “Global Flatine” если и не вводят в лёгкое замешательство, то удивляют точно. Услышать притрэшованный звук, имевший место аж на первых двух альбомах команды – большая неожиданность. Для отвыкших же от энергетики ранних работ, вследствие её практически полного отсутствия на двух предыдущих релизах удивление будет сильнее – такой прыти от бельгийцев давно не было слышно. Но дальше удивление неминуемо сходит на нет и в ход идёт анализ всего материала, показывающий, что ход “трэшем” – не более чем базис альбома. Практически сразу встречаются лёгкие грувовые закидоны, звучание кое-где начинает диссонировать, появляется кач… Но всё это не имеет глобальных форм, а лишь идёт как дополнение к плотному саунду, основанному на наработках последней EP, “Archaic Abattoir” и, как уже говорилось, первых двух дисков. В связи с чем обвинения в “дэткорности” релиза, как минимум, не имеют прочной основы под собой. Aborted с середины 00-х потчевали нас знатным качем, - где-то округлым и объёмным, где-то мёртвым и плоским, но данная составляющая уже намертво слилось со звуком группы, и не может рассматриваться отдельно от, как признак окончательного падения (если не сказать жёсткого приземления) в объятия "кепошности".

Перед выходом альбома Свен де Калюве говорил о продолжении движения, начатого на “Coronary Reconstruction”, то есть о движении к корням, с добавлением кое-каких новых элементов. Плюс, были тёрки о неких “техничных фишках”. Мне кажется, что этот человек просто неспособен вешать лапшу на уши и приукрашать детали. Ибо всё описанное тут в разных пропорциях реально присутствует. Ритмика альбома действительно достаточно рваная, саунд штормит из стороны в сторону, но до настоящего техно-дэта доходит лишь раз – на “Vermicular, Obscene, Obese”. С другой стороны, натурального “топора” группа даёт также лишь на одной композиции - “Our Father, Who Art of Feces” (отдалённо напоминающей не менее топорную “Hereditary Bain”). Что первая, что вторая песни неплохо отбивают баллы на контрасте, выглядя выигрышно, но отнюдь не обособленно.

Касательно новизны чувства двойственные. С одной стороны, все, что мы слышим, так или иначе встречалось ранее. Исключением могут выглядеть разве только атмосферно-дэтовые “Expurgation Euphoria” и “Endstille”. И если откровенно черепаший темп для группы действительно в новинку, то втискивание клавиш было опробовано ещё пять лет назад – на “Underneath Rorulent Soil”. В целом склоняюсь к мысли, что “новое” – есть ничто иное, как смешение старого-доброго в рамках одного альбома. Пусть тут нет зверской оголтелости “Goremageddon”, прогорклого жира “Slaughter & Apparatus” и инертной коровости “Strychnine.213”, но элементов “Archaic Abattoir” и “Coronary Reconstruction” вполне хватает для создания конкурентоспособного материала. Хотя звук “Global Flatine” не блещет мульти-риффовкой, какая имела место на “Архаике”, предпочитая равномерно нарезать шматы риффов под бластбиты по примеру последней EP, высвободившееся пространство и отсутствие излишнего груза сделало альбом усвояемым практически с первого захода. Хорошо ли это или плохо – покажет время.

И если абсолютно новый контент звучит строго и со вкусом, то судьба трёх переписанных песен с “Coronary Reconstruction” не столь завидна. В связи с потерей определённой доли жира и объёма все три композиции начали звучать чахоточно и как-то припадочно. Повышенный градус сухого жара взамен жара влажного насытил эти песни неуместным лязгом, попутно выветрив штормовой кач оригиналов. Так, “Grime” практически полностью потеряла грайндовый окрас, превратившись чуть ли не в обыкновенную панкуху. И никакой Джейсон Нетертон (Misery Index) тут уже не помощник. Но это является бедой только в отрыве от остального материала или в случае особой любви к минику 2010 года. В контексте же оного все эти “потери” быстро растворяются.

С этого места, в принципе, можно начать разбирать проблемы. Которые носят сугубо локальный характер. Всё зависит от субъективного взгляда отдельно взятого слушателя, ибо для себя я не нахожу ничего, что способно глобально повлиять на итоговые впечатления. Можно посетовать, например, на суховатый звук, либо на то, что некоторые песни можно было сделать и попестрее (ту же “Vermicular, Obscene, Obese” можно было развить иначе). Но все эти “а вот если бы…” ломаются о факты: а) звук способствовал успешному соблюдению баланса долбёжки и мелодичных фрагментов, ни одна составляющая не тянет на себя одеяло, оттого и риффы сухи и немногословны, и бласты не перебивают на полуслове (а уже ставшие некой визитной карточкой группы соло, пропитанные возвышенной мелодикой, как и прежде, встают поперёк движения, внося здоровую сумятицу с мясорубку); б) попытки насытить песни излишними подробностями запросто способны были бы запороть весь альбом. Насыщенность композиций риффами и соло-партиями ровно такая, какой она и должна быть. Чуть больше – и получили бы кашу.

И уж, конечно, невозможно представить группу без соответствующих концепции бельгийцев сэмплов. Но одна вырезка, венчающая “Endstille”, выделяется из общего хоррор-ряда – слова Роберта Оппенгеймера, которыми он в одной из телепередач в 1965 году описал впечатления после первого испытания ядерного взрыва, под названием “Trinity” (запись можно без проблем найти на YouTube):

“Мы знали, что мир уже не будет прежним. Несколько человек смеялись, несколько человек плакали. Большинство молчали. Я вспомнил строку из священной книги индуизма, Бхагавад-гиты; Вишну пытается уговорить Принца, что тот должен выполнять свой долг, и, чтобы впечатлить его, принимает своё многорукое обличье и говорит: «Я — Смерть, великий разрушитель миров»”.

…Почему-то кажется, что конец света действительно близок…