Ну да, Бертолуччи, всё понятно, однако фильм был отсмотрен не из-за сисек-кисек Евы Грин и сцен с ней (что не менее характерно, мог быть ряд горизонтальных сцен и без неё, но решили это дело не включать в прокатную версию), а вовсе даже потому как мне обещали дух 1968 года. Дух 1968 в отдельно взятой квартире.

Революция/бунт/возмущение как кипение либидо. Притом ранее будто бы как подавляемого - оттого и первая рев.поступь выглядит сдержанной, чуть наклонённой такой стенкой из кирпичной кладки, готовой обрушиться, но всё-таки держащейся на цементе "недавнего прошлого". Хотя в итоге-то, конечно, они делают именно то, чего не желали, так, как делать не желали. Хотя нет, конечно же хотели, но проявить в подобном ключе стеснялись. Собственно, ретроспективное такое подытоживание и делает Мэтью, пытаясь изъять коктейль Молотова из руки Тэо, говоря о нём, как о неприемлемом средстве. Впрочем, кто бы говорил - внезапно проснувшаяся публичная совесть скукоженного изначально человечка.
Американского человечка; именно такого, которые по легенде встречались Фрейду, когда он только открыл для себя Америку и начал избавлять её от запатентованной и обнаруженной им же кулебяки. И не надо смотреть на временной отрезок: войны немножко притормозили процесс, перенаправив потоки в иное русло. Да и чел сам как бы не из столичного сити.

Что, впрочем, не мешает ему при всей внешней скромности нагло сcaть в раковину (хотя из-за роста ему немного неудобно) и держать фотку Изабель "около самого сердца". Вообще, не только этот парниша забавен - все глав.герои озорные. Основная мысль фильма - инцест/анти-инцест, круговорот его в природе.

На этом же вся забавота и строится. Первый предынцестуальный поступок он совершил, случайно искупав в своей моче зубную щётку Тео (при этом, кстати, писать в раковину он не прекратил), на следующее утро при чистку зубов, правда, отказавшись взять эту каку в рот. Казалось бы, неудачная неосознанная попытка орального не-инцеста (гомосексуализм здесь как таковой не важен, да и он всё равно входит в состав, теряя самостоятельность), а вот нет! Изабель довершает неосознанное начатое и пытается покрасить губы Мэтью помадой, пускай и пытается, но идея-то донесена до сознания.

И казалось бы, при чём тут инцест. А при том, что Мэтью принимают в семью, в семейное жилище. Пускай, дистанция ещё имеется, но он вместе с Тео и Изой уже образует эдакое смещённое представление нуклеарной ячейки общества. В которой, кстати, не было выхода сексуальному. [Проводите, проводите аналогии с бунтом]. Только Мэтью смог снять тромб. Определённо хотелось, но не моглось, а теперь - вполне себе да. Впрочем, уже и не требуется, т.к. внезапно аж несколько вариантов открылось, в т.ч. оказалось, что вовсе не обязательно родственника использовать для мастурбации-с-помощью-другого-тела. Но центробежная сила не исчезла - затихла, но не исчезла. Вспомните сценку с Изой-"Венерой" - ка-а-ак же она не смогла стерпеть наличие у брата другой женщины. И вновь другой, посторонний, человек становится катализатором и вовсе даже штопором. *Чпок!* Собственно, настаивание на сексе в комнате - столь детской и глубоко уютно-семейной - и было вторым, но уже не "пред-", а вполне себе инцестуальным поступком.
Но не так уж и до конца. До этого Тео намекает (даже без "как бы") Мэтью, что хоть он и в их псевдосемье теперь, но всё-таки он не такие, как они, - он не их однояйцевый брат-близнец. Это установление уровня родства, градация, иерархия. Чпок-катализатор? Ну да, но всё-таки привнесённый элемент, он не является органически необходимым и по умолчанию свойственным.

Однако, позже Мэтью подходит немного с другого бока и продолжает своеобразно настаивать, что они, мол, единое целое, на равных правах и началах. Сценка в ванной, когда он просит сказать, что его любят, без использования слов "тоже" и "очень". Довольно тонкий намёк, кстати: не всегда хорошо использовать уточняющие слова в фразах, которые более искренни с меньшим количеством придаточных. И это - его третий инцестуальный, уже полностью осознанный поступок. Он требует бюрократизации/формализации/легитимизации не только полового влечения, но и братско-сестринского. Он требует воплотить его в словах, т.е. чтоб текущее положение отложилось в мозгу не только эмоционально. И тут он пробует из себя взрослого строит; ну, вообще это нормально-обычная часть поведения, когда происходит попытка такие тезисы/предложения внедрить. И на что надо обратить внимание: такое вот "установление" - это мнимая игра на повышение, на самом деле, это попросту пик, после которого следует - как в случае с гос-вом и его представителями - понижение общего возраста (лет до 12-14) при всей кажущейся сложности. На что ему брат с сестрой во вполне детской манере (те самые 12-14 лет) и предлагают вариант доказательства любви, но уже обратной - до этого они условно согласились с его предложением. Выбрить лобок. Отличное доказательство равносторонней любви, ога. То самое следствие-понижение, после пика повышения, перенесённое на тело: чем выше относительно "пяток", тем как бы возвышеннее и действо/жест. Впрочем, тут скорее не пятки - отсчёт как у чакр. То есть они предлагают действие на уровне Свадхистханы. Кстати, здесь есть любопытный момент: эта чакра связана со стихией воды, а троица персонажей как раз ведёт диалог в ванной.

Вода не сжимается, она заполняет форму целиком, но сжиматься отказывается. Так что если показалось, что она сжалась, то это всего лишь означает, что где-то форма растянулась, на "тёмной её стороне", так сказать, потому и не заметили. Зато как прорвало - поток начал смывать всё и вся. Это же мы видим и в заключительной сцене, где Тео и Изу этот поток и уносит, а Мэтью просто исчезает. Если раньше он был чужим для того мира, то теперь он просто не заметен, и уже не важно, является ли он своим или чужим, отныне реакция идёт и без него. Однако, не исключено, что это лишь откат, реакционное, попытка вновь сократить смещённую виртуальную нуклеарную ячейку.

Использование того самого коктейля Молотова - отсылка уже к стихии огня, а значит, и чакре Манипура, которая уже отражает в том числе и такую идею как свобода. Внезапно. Вьётся бунт лишь вокруг трёх чакр, до настоящей любви (четвёртой) - к жизни, окружающим, ещё чему - не дотягивает. Посему, вряд ли стоит и искать в нём что-то выше того.

P.S. Ну, а тему кино в фильме и пару секунд облизывания пальцев ног Изы оставлю поклонникам Тарантино. Нет, правда. Кино - сугубо предлог, псевдокатализатор, скармливаемый со стороны Тео и Изы.

P.P.S. И не надо тут писать: "Зачем ты о чакрах заговорил?". Бертолуччи же буддист.