Скинхеды против пришельцев

«Притяжение» Федора Бондарчука: главное высказывание о России 2010-х в нашем жанровом кино

Фильмы о прибытии инопланетян всегда были удобным способом высказывания о проблемах отношения к другому в современном обществе. В «Звездном десанте» Верховен блестяще показал фашистскую изнанку американской идеоло
гии, «День независимости», наоборот, оправдывал сомнительный вклад США в борьбу с мировым злом путем вмешательства в дела других государств, а в «Районе № 9» Нил Бломкамп поставил диагноз ценностям уже глобального мира. «Притяжение» помимо прочего говорит о выборе между цивилизацией, которую для режиссера и человека Федора Бондарчука олицетворяют европейские ценности, и варварством. Но парадоксальным образом на идеологическом уровне в «Притяжении» «Район № 9» встречается с «Днем независимости». По Бондарчуку, возможность мира на Земле вроде бы все еще обеспечивают государство и его военная машина, в функции которой как раз и входит строительство охранительного забора, отделяющего одних от других. Но достаточно даже мысленно поменять местами героя Олега Меньшикова, разумного военного, способного принять мудрое решение в экстремальной ситуации, и героя Александра Петрова, ослепленного ненавистью к чужому и жаждой мести, чтобы понять — будущего у такого забора и такого общества нет.

Первая часть фильма уверенно развивает идеи «Района № 9», главного «референса» «Притяжения»: инопланетянам, как и любым чужим, на Земле рады не будут. После гибели сотен людей огни городской окраины вполне ожидаемо загораются злостью и ненавистью к пришельцам. А у главных героев ненависть эту усиливает личный мотив. И когда становится понятно, что власти не собираются мстить за погибших, ребята из Чертанова решают взять ситуацию в свои руки.

Бондарчук снимает мир, который боится будущего и крайне враждебно к нему настроен. Мир, в котором бунтари без причины, молодые романтики за несколько минут превращаются в агрессивную толпу с битами в руках, скандирующую: «Это наша земля». Причем это мир совсем не картонных персонажей. Развитие характера главного героя, его метаморфоза — одно из самых интересных достижений «Притяжения», может быть, даже более интересное, чем безболезненная пересадка жанра фильма об инопланетном вторжении на российскую почву. Обаятельный и наглый хулиган всего за час экранного времени превращается в лидера неофашистского движения (и это не может не напоминать о том, как многие сторонники «сильной руки» на наших глазах всего за несколько лет превратились в правых популистов). Но при этом режиссер не спешит выставить ему однозначную моральную оценку (отчасти на похожей логике построена драматургия «Сталинграда», где немецкий капитан, сжигающий заживо людей, был показан человеком с историей, трагедией и судьбой). Режиссер объясняет выбор главного героя, но при этом убедительно показывает, что этот выбор — неверный. В недавно родившемся коммерческом российском кинематографе «Притяжение» выполняет, наверное, самую важную на сегодняшний день социальную задачу — это первый жанровый антифашистский фильм.