Давненько не было такой сильной перемены в восприятии материала между первой и второй прослушкой. Поначалу альбом показался мне холодным и бездушным камнем-голышом, что будучи удачно запущенным щупальцем мастера и, оставляя быстро угасающие круги, лишь восемь раз коснётся поверхности моего музыкального мирка. Какая-то часть меня все-таки усомнилась и узрела в нём семя. И оно было принято, свинцовой пулей погрузившееся в недоверчивые, но вечно движущиеся глубины сознания. И вот, волна бережно вынесла набухшее семя на берег. Оболочка лопнула, корешок робко пробует иссушенную за последнее время детхом, но покрытую пятнами жирной коросты брутала, кору моего мозга. И находит, находит плодородную почву. С умилением смотрю я на подрастающее деревце, в нетерпении дожидаясь поры цветения