поскольку Арсений страдал не зафиксированной в медкарте какой-то там дистонией, тахикардией или чем-то еще, то время от времени у него бывали перепады давления: то рожа красная, то руки холодные. Что тому виной плохая экология из-за близлежащего металлургического комбината, дурная наследственность по материнской линии или детское сотрясение мозга, полученное при падении с качелей, науке неизвестно, но только коньяк "дедовским способом" сыграл злую шутку, и Арсений поплыл, а потом и вовсе отрубился. Нашла его в депо в отключке бригада гастарбайтеров, убирающих вагон, пошарила на предмет уже украденных кем-то до этого мобилы и денег, и в приступе человеколюбия вызвала скорую. Несмотря на наличие следов удавки, и изрядно отутюженной физиономии милиция уголовное дело возбуждать отказалась, так как при приеме в больницу было зафиксировано алкогольное опьянение пострадавшего, да и выглядел он как бомж без достатка, а значит права качать не будет, хотели даже еще какой-то штраф выписать, но пожалели. Впрочем, алкоголь сыграл и свою положительную роль, потому что будь Арсений трезвый, сию экзекуцию над своей головой, а как следствие мозгом он бы не пережил, так по крайней мере утверждал местный врач.

Восстанавливался Арсений быстро, молодость свое дело знает. С институтом пришлось завязать, все-таки время поступления безвозвратно было упущено, да и память стала какая-то рассеянная, а как следствие и желание что-то зубрить, и он устроился на склад грузчиком. Поскольку после травмы Арсений пить перестал, так как еще пол-года находился на медикаментозном лечении, он достаточно быстро из среды полупьяных грузчиков дорос до среды выпивающих только по праздникам кладовщиков. Но метал в его сердце остался. Шрамы украшали и обязывали, обида и страхи воспитывали, поэтому музыка стала жестче, походка суровее, взгляд злее, а майки брутальнее. Подруга Мария от греха подальше срулила к соседу по подъезду, все же водитель местного чинуши, партия со всех сторон более перспективная. Родители махнули рукой, по типу "слава богу, что жив остался, а большего и желать грех", а тетушка Ольга сошлась с азербайджанцем с рынка и больше юношу не привечала. Одиночество Арсения не тяготило, скорее наоборот - обнаружил он в себе некое прозрение, не то что бы буддийского характера, а бытовое - в народе именуемое юношеским максимализмом: казалось, что все истины ему открыты, а люди в подавляющей массе быдло. И хотя в родном дворе единомышленников не находилось, Арсений достаточно легко сближался с разными неформалами вне его, ну там на муз. концертах или точках продаж дисков и мерча. В итоге мнение о том, что в родных пенатах окружают его дебилы, в нем только укрепилось, а в Москве и люди продвинутые есть, и жизнь во всех смыслах более содержательная. Так что Арсений стал снимать комнату в Москве, домой приезжая раз в месяц на выходных.

Шли годы, история с травмой как-то забылась, Арсений стал снова выпивать, ну там по праздникам с кладовщиками и на концертах с товарищами по металическому "безумию", и как-то сам не заметил как под Новый год ушел в запой. Обнаружил он себя в один из новогодних дней в сугробе родного дома, без верхней одежды и в носках, но встать самостоятельно не смог. Картина повторялась - больница, милиция, в этот раз сломанное бедро, нога и многочисленные внутренние кровоизлияния. В доме его на верхнем этаже был притон местных алкоголиков, Арсений смутно помнил, что вроде туда заходил, были там какие-то его знакомые еще по школе, изрядно опустившиеся, конечно, некоторые и вовсе наркоманили, но Арсений хоть и был в каком-то смысле гордый человеконенавистник, но не так чтобы не поздороваться с людьми, которых он знал с детства. Лежа на больничной койке, Арсений долго пытался восстановить события того дня, но в памяти стояла только одна картина: как он эмоционально доказывал что-то, стоя посреди загаженной комнаты, угарающим мракобесам, особенно одному со шрамами на лице как и у него. Какую-то очень важную правду-матку о смысле бытия, а ведь зашел он к ним всего лишь на стакан - пригласил знакомый поклонник русского рока из их компании, которого он случайно встретил в электричке по дороге домой, - пригласил выпить за Новый год. Милиция так и не смогла выяснить, упал ли Арсений с балкона сам, или его оттуда столкнули, но поскольку все свидетели в один голос утверждали, что да был, а потом куда-то пропал, дело закрыли как не имеющее состава. Лишь старый мент сказал, что хорошо, что он был пьян, а то обычно трезвые такой полет не переживают.

И снова Арсения как подменили, стал он молчаливый, задумчивый и дико добрый. На эту доброту клюнула профессорская дочка из подъезда. По женской линии счастье у нее не складывалось, хотя была она и умная и пригожая, но далеко не красавица, а тут такой загадочный и в прямом смысле покореженный жизнью молодой человек, и он по-доброму ее не оттолкнул, а даже и наоборот. Казалось, явился он как гром среди ясного неба, а ведь они много лет ходили по одной лестничной клетке. Больше всего она любила его глаза, с "грустинкой", смотреть могла в них долго и с придыханием, ну а в один прекрасный момент стала вдруг округляться в области живота - женились. Что в этот момент чувствовал сам Арсений неизвестно. "Мясо" он слушать перестал. Пробивало его на всякий прог и фьюжен, мог с интересом послушать готику, а мог умиляться под какой-то панк. Стал он часто выезжать на природу и ходить в походы. Пить, естественно не пил, увлекся фотографией, и даже, прости господи, охотой. У отца жены на профессорской даче друзья собирались, ну и подсадили. Арсений в начале бегал просто с фотоаппаратом, но на юбилей тесть подарил ружье. Жизнь можно сказать наладилась и устаканилась, а прежней жизни напоминали лишь волосы в хвостик, майки в шкафу, и закладка в браузере на портал, с которого он время от времени потягивал новинки тяж. мета в мп3. Плеер был единственной отдушиной по дороге на работу и с нее.

Можно сказать, что на этом история Арсения, как металиста и закончилась бы, но случился еще один эпизод в его жизни. Возвращался он как-то с охоты, а точнее уже непосредственно с профессорской дачи, где он забрал жену и ребенка домой. Зима - замерз, профессор еще в лесу предложил коньяк для сугреву, так сказать. Несколько раз смешная доза в пару глотков по ходу лесной прогулки. Ну и еще раз приложились перед расставанием на дорожку, витала в воздухе какая-то тревога. Настроение после сразу улучшилось и Арсений, повеселев, где-то даже с оптимизмом, несмотря на дальний путь погрузился в электричку. На какой-то платформе спустя пол-часа в вагон зашла пьяная компания гопников, вот именно таких, как всю сознательную металическую жизнь Арсений себе их и представлял, и стали чинить форменное безобразие и беспредел. Остановить их никто не мог, побаивались и не лезли. Гопники от алкогольного дурмана и собственной безнаказанности пустились во все тяжкие и начали задирать окружающих. Арсений со своим хвостиком, лицом в шрамах, камуфляжных штанах и спутницей в очках, им как-то сразу показался вражеским элементом. Начиналось бессмысленное и нелепое противостояние на уровне гражданской позиции. В Арсении в том момент неожиданно проснулся тот самый металист-максималист, которым он был в молодости, который знал, что люди в большинстве своем быдло, а он умеет отличать добро от зла. Здесь были его жена и ребенок, здесь были забытые им идеалы, он понимал, что отступать некуда, а противостоять компании из семи человек он не сможет, и он взялся за ружье. Ружье надо сказать произвело больше впечатления на ехавших рядом пассажиров, чем на гопников. По вагону прокатился тревожный гул, некоторые стали ломиться кто куда. Гопники же на удивление угрозу не восприняли, более того она подействовала на них как пресловутая "красная тряпка". В вагоне явственно запахло жаренным, кто-то выронил недоеденную курицу-грилль. Гопники кинулись на Арсения - Арсений выстрелил.

То ли полет с балкона и правда оказал на Арсения неизгладимое впечатление, то ли профессорская компания воспитала в сыне проходчика идеалы человеколюбия, то ли метал дал Арсению мотивацию на жизнь - выстрелил он вверх. Далее Арсения сбили с ног, кто-то пытался схватить ружье, кто-то бросился на гопников, кто-то на Арсения, кто-то от Арсения, люди бежали-кричали-падали-дрались, лишь один чудак зачем-то искал оброненную прежде курицу, в общем, в вагоне настал момент кратковременного помешательства. Далее была милиция, подбитый глаз, медицинское освидетельствование. По результатам дознания в целом пассажирском вагоне виноватого нашли только одного - это был человек с ружьем: угроза жизни окружающих, порча имущества, выстрел в общественном месте. Арсения же мучил лишь один вопрос, поскольку нельзя исключать что в том старом новогоднем запое не присутствовал коньяк, он пытался понять, что больше влияет на его жизнь: этот демонический напиток, увлечение тяжелой музыкой или эти грeбaнные электрички. Впрочем, сидя в обезьяннике, и выслушивая перспективы своего будущего от местного капитана, он был даже немного рад, что все еще слегка пьян.