Мой скромный обзор на данную работу:
Самоизоляция как стадия внутреннего Ада. Противопоставление себя и своей боли паноптикуму двуногих тварей, что зовётся социумом. Тотальное отторжение окружающего мира как непригодного для контакта и поиски "спасения по следам, которые никуда не ведут". Нейролептики дают лишь видимость глубинных внутренних изысканий, на деле – лишают возможности поступать как личность, бросающаяся в крайности. Таблетки беспощадно дробят память, однако помогают выделить первостепенные моменты и обострить врезавшиеся в мозг безумные идеи: "Убей себя и кого-нибудь другого!" Весь мнимый и никоим образом не самоценный опыт был успешно стёрт и сброшен в пропасть, в отхожее место издевательско-плоского сознания. Одиночество. Замкнутость. Изолированность. Душевный морок как символ всех устремлений. "Привычный холод одинокого лезвия". Пустота. Пустота как фаза, пройденная многими, но не отрефлексированная должным образом: идея, не подвластная разуму, обилие разрозненных монохромных красок и понятий, не складывающихся в единое целое.
Свой личный, противопоставленный миру, Ад, искажающий восприятие себя относительно всех остальных, становится главенствующим, заполняет собой всё изолированное, "слишком знакомое, до тошноты омерзительное" пространство "в странгуляционном капкане". Тяжёлый и опустошающий опыт проживания тотального разочарования, боли, гнева, отчаяния – "жизнь, прогорклым комом застрявшая в глотке" как объективное восприятия реальности. Герметичный, замкнутый круг, зиждущийся на отвержении и абстрактных фантомах "шёпота прошедших лет" и унылого настоящего. Оголённый нерв и враждебность проецируется вовне, раскрывая границы осознания. Пустота, едким двуличным пеплом заволокшая поле битвы с самим собой. Жизнь давно превратилась в постоянную войну на уничтожение. Скитания в беспросветном отчаянии в попытках приблизиться к Выходу "в направлении к бессознательности", где измождённое тело будет отброшено как ненужная одежда – "к позору, к несчастью, к болезни… Путь предначертан". Утопия, обращённая в гранитную умбру. "Бетонные стены пространства" покрылись струпьями и язвами, пятнами тлена, странгуляционными полосами. Зверь выбрался из своего внутреннего заточения, преисполнился тёмной всеиспепеляющей ярости, и готов крушить ветхие "затворы телесной тюрьмы", ничтожные остатки разума, наполняя мир невообразимо жутким кошмаром. Плоть, испещрённая "чёрными иглами повседневности", мерзопакостно разлагается. Ледяная глотка разлилась хриплым пылающим жаром, дребезжа битым стеклом "до вкуса крови во рту". Куски надломленной индивидуальности на фоне серых, помрачневших лиц. Исторгнув "всё чужеродное из себя", можно засвидетельствовать лишь "хронический суицид в ДНК". Вокруг – торжество хаоса, насилия, лязгающего железа.
Грядущее не представляется торжествующим и цветущим Эдемом, а, скорее, наоборот – Содомом, в котором "в вымышленном блаженстве будет вершиться самосуд над собою". Время побеждает вечность, цивилизация восторжествовала, насилие над личностью непреодолимо, высшее творение природы вышло из-под её контроля, будущее катастрофично: "Вдребезги рушится очередной мир, разливаясь кровью через край". Мучительное, коллапсирующее, калечащее, останавливающееся, чтобы насладиться "хрустом костей под тяжёлым прессом безразличия ко всему живому", время. Время, отведённое на то, чтобы "построить свой склеп во имя одиночества" и "поставить свечу во имя отчаяния".
Изоляция и опустошение в полном их величии. Только исключительные люди, преодолев своё первичное отрицание ("Thy Flesh Consumed"), перейдут на второй этап осознания себя ("Neuroleptic Strangulation"), продолжат работать в сотворчестве со своей искалеченной душой, утверждая своим подлинным искусством мёртвое время, время констатации убожества и пустоты, время прозябания и застоя, время, вместе с хладной землёй засыпанное в могилы настоящего, в котором обнуляется любое существование.
Глубинной музыке, автором которой выступает Illwisher, возвращается её подлинная суть: не ублажать слух, но делать мир более объективным, вливая в него реальность, где "душу зажатую травит неврозами болезнь". Плотная индустриальная структура композиций задаёт общий угрюмый, не лишённый эпичности тон с обострённо-мрачными гитарными проходами. Фразировки и вокальные мелодии дополнены эффективным гитарным шреддингом и нервическими ритмами, базирующимися на главном диссонирующем риффе, который и движет ту или иную композицию вперед, подобно "импульсам нейронов, которые разъедают строму". Если прислушаться, на пластинке имеются и оркестровки, безмолвно парящие в фоновом режиме и выражающие непоколебимую преданность одному из ведущих проектов, входящих в состав Stavropol Nekrodivizion: гитары переплетаются в агрессивном и жутком рисунке так искусно и филигранно, что звучание отдельных частей напоминает потерянную мелодию нового творения Misanthropic Art (что, в общем-то, и понятно – продюсированием и микшированием записи занимался Садист).
К сожалению, большинство современных творцов способны выхватить из цельной действительности некий одномерный, а, следовательно, частичный смысл. Однако представители ставропольского объединения всегда умели "выхватить" и отобразить искалеченное бытие во всей его смысловой полноте и возможной структурности. Символический плюрализм "Нейролептического удушения" – в стремление передать немотствующее. Маргинальная образность Asthenic Syn – плод духовной общности, интерпретация мира вне нас, средство, к которому прибегает музыкант, хрупкое пристанище, в котором может укрыться его душа. Значение "Нейролептического удушения" в том, что с его помощью поэт способен вместить в произведение всю свою реальность и таким образом шаг за шагом обрести свою завершённость "под нависшим куполом гнетущего мрака".
Музыка не решает непосредственно проблем, стоящих перед лицом творческой личности, но даёт ей возможность продолжать творчество. Это нарочито-болезненная музыка искалеченной души, тоскующей во внутренней изоляции. От альбома к альбому проекты Stavropol Nekrodivizion переживают капитальную трансформацию: запись как будто оживает, некоторое время бьётся в судорогах и "исчезает прочь из этого измерения". Стоит отметить, что "Нейролептическое удушение" умело рассеивает внутри слушателя вирусы отчаяния, тоски, ненависти, которыми всегда так славились все проекты ставропольского объединения.
Страдания необходимы и неизбежны. Боль благотворна, и не стоит искать покоя во всевозможных благостных утопиях, а всячески избегать их. Всевозможные душевные терзания угнетают личность, но творческая сила страданий так же неиссякаема, как неиссякаем их источник. Возможно, изоляция, боль – самые положительные идеи современности. Потому что только они не лгут, являясь своеобразной лакмусовой бумажкой, реагирующей на то, насколько сильно внутри проросли семена безразличия и пресности.
Чрезмерно жестокий, технически сверхорганизованный, переиндустриализованный, самоускоряющийся альбом. "Нейролептическое удушение" – агонизирующее озарение, мощь болезненного провидения, проникновение в заветную суть изувеченного бытия. Хроматический ряд отчаяния, в который уже заключено постижение первопричин отчаяния. Не слушайте Asthenic Syn – слушайте ту боль, которая за ним. "Выпусти боль, раскрой миру сердце, / Выпусти гнев, ион за ионом, выпусти жизнь..."
Оригинал поста в соцсети