Мой новый обзор:
Своими последними шикарными переизданиями московский лейбл Au-To-Dafe дарует поклонникам качественной экстремальной музыки мгновения бесстрастных ретроспекций в эсхатологически-коматозное прошлое, когда личные переживания были важны, когда можно было бесконечно копаться в себе, рассеивая повсеместно магию Запредельного и духовную энергию. Это славное прошлое невозможно избыть из себя, концентрированными сгустками пережитого в настоящем оно служит нам порицанием, своеобразным творческим приговором, усиливающимся в Вечности. Отринув мысли о роковых прокрастинациях, Au-To-Dafe своими творческими порывами пребывает вне рамок обыденного, привычного и прозаического, интерпретируя в этой оптимистической трагедии, именуемой жизнью, в которой пыль времён и быль минувшего идут, взявшись за руки, отнюдь не новые художественно-эстетические подходы: зрелые авторские размышления подчинены истинным целями искусства, в достижении которых Зарождающееся обязательно должно быть выстрадано, выхвачено из порочного круга бессмысленного существования.
Каждый элемент переизданной дилогии московской формации Doppelgänger искусно объединяет и дополняет друг друга: обречённая жизнь, которая чересчур коротка и слишком немилосердна, чтобы быть даром; это чувство, зародившееся в источнике невыносимой боли, поддерживается связью живого и неживого. Музыкальные притчи об отчаянии, рефлексии и торжестве мятежного человеческого духа, в которых выразительная сущность этого самого духа оказывается в постоянном противостоянии с универсальной реальностью, тщетностью любых амбиций. Наверное, именно поэтому эти пластинки звучат отзвуками рефлективного паломничества к ристалищам, в которое человек отправился в поисках счастья, но вместо этого познал ипохондрическое расстройство, лицезрея тусклые, приглушённые тона окружающего мира. Мира, созвучного Пустоте, в котором лишь смерть способна избавить от неотвратимых мук, терзаний томительными воспоминаниями. Успех прошёл, вдохновение выцвело, уступив место благородному умиротворению, преисполненному объективного смысла и исцеления, вечного искупления и вечного же желания вернуться вновь. На этом и зиждется выразительная сила и тематическая глубина самоанализа и готического катарсиса Doppelgänger.
В движениях, имитирующих поступь дымчатых облаков, мрачные риффы многочисленными орнаментами источают особый месмеризм, взывают к жизни мелодии, колеблющиеся между спокойствием и печальным стремлением, прорываясь сквозь туманный мрак, чтобы выхватить из тьмы обволакиваемую атмосферу и таинственную гармонию. Вокал выражает мрачные эмоции через скорбное, подчёркнуто унылое пение. Когда голос взаимодействует с медленными и мрачными риффами и проникнутыми чувствительностью мелодиями внутри структур, создаётся впечатление, будто в момент фрустрированной страсти в тисках экзистенциального страха высвобождается чистое отчаяние, и торжествуют чувства, подталкивающие на созидание, которое выпестовано ускользающим временем и тяжестью душевной агонии. Трансцендентное восхождение в блаженную ауру, угасающая безмятежность, изнурение, исступление и исцеление – всё это в контексте нынешних реалий снова поражает и задевает за живое. Вообще анемичный дух музыки Doppelgänger романтизирован (но, безусловно, далёк от всего призрачного и мнимого), за время звучания пластинок раскрывается интроспективно-томительный характер, само экзистенциальное состояние обрисовывается в перспективе, вновь и вновь сталкиваясь с источниками персональных страданий. Прелесть бытия для этих творческих единиц заключается в том, что оно действительно для них невыносимо, для них порой и жить намного труднее, нежели умереть. Наверное, поэтому давние творческие соратники много лет назад предпочли поставить многоточие и заинтриговать недосказанностью... И своими творческими посланиями подвели итог своей карьеры просто потому, что сами никогда и не верили в неизбежность коллапса, ведь всё в этом суетном беспокойном мире циклично. И мир в очередной раз бесстрастно лицезрел на бренность человеческого существования, за пределами которого в сумеречной зоне пребывает реальность авторского сна и незамутнённое вдохновение.
В оформлении пластинок основателем лейбла использована работа загадочного нидерландского мастера Рогира Ван дер Вейдена "Алтарь Святого Иоанна", созвучная художественным видениям и общей концепции творчества Doppelgänger: это коварный магнетизм бытия самых разных религиозных изгоев, юродивых и маргиналов, предпринимающих эскапистский побег от реальности в драматический мир химер и уродливых фантасмагорий. Выбор художника не случаен: именно этот живописец мастерски передавал самые сложные движения души, заставляя внимающего сопереживать героям своих сюжетов, а его жизнь, как и творческий путь Doppelgänger, всегда была совокупностью силлогизмов, рефлексии и мучительных испытаний, а новосотворённая ими в рамках своих творческих актов смерть, торжествующая над жизнью, – её главным упоением. То, что было первичным, постоянно будет нуждаться в постижении, потому что память непоколебимо ускользает от истины, подменяя её играми воображения, размытого природой Бессознательного. Той самой глубинной природой, способной сокрушить преграды между жизнью и смертью, сном и явью, сознанием и подсознанием...
Оригинал в соцсети
