Году этак в 2008-м в сети появилась информация о создании нового проекта под названием Avalanche, который, как заявлялось, состоял из Улафа Мёрка, Йоакима Лундберга, Андреаса Сольвестрёма и Мортена Лове Соренсена, участников таких групп как Dragonland, Dreamland, The Arcane Order и Within Y. Ловить каждое слово от известных музыкантов будет не каждый слушатель, посему на данную новость я внимания не обратил вообще никакого. В течение примерно года группа успела переименоваться в Amaranthe, время от времени постила какие-то новости и выкладывала демки записанных треков на свой MySpace, но внимания как такового к ней приковано было весьма немного. В ноябре 2009-го в сеть попало первое демо из пяти треков, которое я скачал под тегами «symphonic power metal» из чисто академического интереса к очередной скандинавской пауэр металической команде. Тут-то меня и накрыло, накрыло прямо сходу, со вступления к первому же треку, которым на этом демо был Hunger. Нечто подобное я жаждал услышать ещё со времён своего первого знакомства с музыкой этого толка, которая к тому времени в Швеции и не только получила уже некоторое развитие. Но всем подобным проектам чего-то не хватало. И вот появляется команда, которая, взяв лучшие наработки модерн метала со всей его отвязной лёгкостью и драйвом, вклинивает в них ТРИ вокала и мешает это с мощнейшей пауэр металической мелодикой. К концу первого трека я чуть с ума от счастья не сошёл, а к концу демо понял, что альбом этого коллектива должен, что называется, взорвать танцпол. Запись дебютника велась ещё с начала 2009-го, но подождать его пришлось преизрядно, аж полтора года, хотя первоначально релиз планировался на середину-конец 2010-го; однако ожидания того стоили.

К тому времени на сцене уже были некоторые исполнители, которые пытались играть что-то в этом духе, среди первопроходцев стоит, безусловно, назвать Sonic Syndicate, а также их последователей, Dead By April. Но до такого не дошёл никто. Группа изумительно элегантно и невероятно легко совместила элементы модерн метала и пауэр метала, взяв ритмический базис и электронику от первого и воздушно-пронзительную мелодику от второго. Это самая настоящая смесь двух отдельных ветвей, а не примесь чего-то там где-то там. Группу также то и дело кренит в модерн мелодик дэт, и, в принципе, будь на то воля композитора, они легко могла бы его играть — просто убрав весь вокал, кроме Сольвестрёма, чуть «опустив» гитары и несколько иначе поработав со звуком. Но в таком случае они были бы лишь «одними из», а это ведь неинтересно, правда?

Стилистические инновации — это здорово и замечательно, но не выстрелил бы этот шведско-датский проект так, как он выстрелил, не случись в нём, и это стоит отметить ещё раз (а затем и ещё раз, и ещё), трёх вокалистов. ТРЁХ. Нет, мы такое слышали уже, ну вот, чтобы не ходить далеко, в Disarmonia Mundi, но даже там на каждом из трёх альбомов, где Клаудио Равинале, Бьорн Стрид и Этторе Риготти вместе записывали вокальные партии, кто-то исполнял роль лидера, вёл музыку за собой (от Стрида на Fragments Of D-Generation к The Isolation Game эта роль уже перешла к Равинале). Довольно трудно в это сразу поверить, но, прислушавшись, можно понять, что здесь ни один вокал такую роль на себя не берёт. Партии подогнаны так, что каждый получил долю, практически точно равную доле каждого из двух других. Так могло быть только в том случае, если сама идея изначально и заключалась в том, чтобы поделить вокальное время между именно тремя певцами. Как мы знаем, Элиз Рид в самом начале всё-таки полноценным участником группы не была, однако при сочинении, очевидно, хватило время продумать все детали так, чтобы никаких шероховатостей уже не осталось. Всё гениальнейшим образом скоординировано и раскроено именно для трио, голоса подхватывают друг друга, вклиниваются друг между другом, накладываются друг на друга и совершенно естественным образом перетекают один в другой. Никто не выступает на подпевках у кого-то другого, никто не приглашён на бэки и никто не играет роль стенки. У группы есть. Три. Ведущих. Вокалиста. Такого разнообразия, прямо скажем, в этих и смежных им жанрах не было доселе вообще ни у кого. Здесь царит почти что полнейшее равноправие в этом аспекте, которого и в двухвокальных проектах-то практически никогда не бывает. Уже одно это достойно восхищения.

Сирена и просто красавица по имени Элиз Рид, которая появилась вообще неизвестно откуда, т.к. ни в одном хоть сколько-нибудь известном проекте мы её доселе не слышали, обладающая голосом, типичным скорее для поп-рока как минимум, выступила попросту бесподобно. Её разнообразный вокал практически не задерживается подолгу ни в нижнем, ни в верхнем регистрах, постоянно перепрыгивает по нотам вверх и вниз, пронзая музыкальную ткань насквозь и вышивая на ней узоры несравненной красоты. В нём есть и явная мощь (как же она берёт «верха»… я не сразу понял, что на фоне за строчкой «It’s like you’ve started a transition…» после соло в My Transition слышен её высокочастотный визг, а не Улаф решил потянуть гитарную струну), и огромное обаяние, он прямо-таки зачаровывает и обвораживает; ну и пусть для метала это не слишком характерный типаж, в конце концов, какой ещё был нужен в столь яркую и цветущую музыку? Уж явно не нежно-академический.

Андреас Сольвестрём, который до этого участвовал в таких группах как Within Y и Cipher System, здесь словно бы обрёл второе дыхание. Не охарактеризовал бы в вышеозначенных проектах его вокал как нечто выдающееся, но в Amaranthe он раскрылся на полную катушку. Классный, в чём-то даже уникальный скрим, напоминающий отчасти Бьорна Стрида, но намного живей и резче, в меру агрессивный и в меру же мягкий, хотя в итоговом миксе его, конечно, ожидаемо приглушили. А ещё у Энди есть стильный шарфик!

Если Сольвестрём обрёл второе дыхание, то Йоаким Лундберг обрёл дыхание как минимум третье. Удивительное дело, ну ничего ведь не демонстрировал он в своём Dreamland выдающегося, пытался в своё время равняться на Йоакима Канса, что неудивительно, ведь тот продюсировал их первые альбомы на пару с Энди ЛяРоком, потом пытался найти себя на альбоме Exit 49, но даже не приблизился к уровню, достигнутому в Amaranthe. Великолепнейший, совершенно нехарактерный для хэви/пауэрных певцов голос, ровный, плавный, чертовски звонкий, проникновенный и мелодичный, составляющий идеальное трио с двумя другими.

Как вообще вышло так, что и Лундберг, и Сольвестрём совершенно на себя здесь не похожи, и в лучшую ведь сторону, ума не приложу. Магия таланта! Жаль вот только, что втроём с Элиз они не поют, а страшно ведь и представить, как убийственно бы это звучало. Дуэт Йоакима и Элиз можно услышать довольно часто, иногда он пересекается со скримом Сольвестрёма, но все вместе они одну партию не ведут ни разу.

Хитовость музыки равна, само собой, 100%. Это не в новинку, такое уже было, у Dead By April, которые, по сути, и являются самой близкой и точной аналогией для Amaranthe по многим параметрам. Но вот чего у Dead By April не было, так это такого невероятного напора, уж слишком они перегнули в сторону мягкости и даже плюшевости материала (особенно после того, как на чистый вокал был взят Зандро). Да, сонграйтинг там безупречный (вот умеют же, и именно в Швеции), но Amaranthe стали именно тем, чем Dead By April стать не смогли, добавив, и сильно, в агрессии и музыкальном разнообразии. Здесь нет сконцентрированности на электронных сэмплах, зачем? Ведь вокальный перфоманс вышибает дух и безо всяких вспомогательных элементов. И вот именно поэтому от Dead By April всё-таки через время устаёшь, а Amaranthe хочется гонять по кругу до одурения.

Поскольку к успеху группу ведёт Улаф Мёрк, без убойных соло на альбоме обойтись не могло никак. В три с хвостом минуты средней продолжительности трека выдающейся виртуозности не напихаешь, а вот отмочить какой-нибудь одиночный забойный проход можно запросто. Что Улаф с регулярностью и проделывает, и каждое соло, вышедшее из под его пальцев, вспыхивает мелодическими искрами и полыхает огнём эмоций.

Как обычно случается в таких случаях, альбом по сравнению с демо звучит вычищенным и отполированным до звукового блеска. Здесь и кроется его изъян, ибо стиль продюсирования Якоба Хансена музыке на пользу явно не пошёл, той сырой мощи, которая во всю плескалась на предварительной записи, не осталось и в помине. Разумеется, оставлять треки звучать НАСТОЛЬКО сыро, как это было, не стоило, но и перерабатывать материал с нуля — тоже совсем не лучшее решение. Мёрк сводил демо практически так же, как был в своё время сведён Starfall его Dragonland, но потом попал в липкие сети контракта со Spinefarm, и на альбоме всё поменялось. Что ещё хуже, в двух самых сокрушительных хитах демо, Hunger и Act Of Desperation, убрали половину риффов и добавили зачем-то дополнительные ударные доли в куплетах и припеве соответственно, сгубив накорню всю лёгкость и стремительность этих композиций. Нехорошо. Зато хорошо то, что материал альбома не подвёл, и кроме уже знакомых и не самых впечатляющих Director’s Cut и Enter The Maze музыка больше не споткнулась ни разу. Воспаряющая в небеса Automatic, лиричные и мягкие Rain и My Transition, трогательная и красивая баллада Amaranthine, танцевальная Call Out My Name, где электроникой и дэнсовыми битами метал смыло с танцпола, роскошная Serendipity и главный номер программы, запредельная 1.000.000 Lightyears, идеальная от первой и до последней ноты — все разные и все по-своему западающие в душу. И уж совсем странно было видеть упоминания Элиз во многих треках в роли соавтора, не в обиду ей будь сказано, на предальбомном видеоинтервью она была словно бы больше для мебели, говорил, в основном, Улаф, которому иногда вторил Энди, что примерно отвечало негласным представлениям о ролях в группе. Тем приятней было ошибиться.

И хотелось бы больше попридираться к мелочам, посетовать на «невидимую руку рынка», впаявшую группе этот звуковой лоск, но, чёрт возьми, всё это несущественно. Возможно, это всё-таки не тот альбом, который возьмёт в моём рейтинге первый приз. Наверное, можно было соорудить что-то и получше в таком формате. Но покажите мне того, кто бы это сделал.