ЦИТАТА
Горит стосвечевая лампочка, пахнет сургучем, веревкой, бумагой. За
окном - ржавые рельсы, мелкие цветы, дождь и звуки узловой станции.
Действующие лица. Начальник Такой-то - человек с видами на повышение. Семен
Николаев - человек с умным видом. Федор Муромцев - человек обычного вида.
Эти, а также Остальные Железнодорожники сидят за общим столом и пьют чай с
баранками.Те Кто Пришли стоят в дверях. Говорит Начальник Такой-то:
Николаев, пришли Те Кто Пришли, они желали бы послушать стихи или прозу
японских классиков. С. Николаев, открывая книгу: у меня с собой совершенно
случайно Ясунари Кавабата, он пишет: "Неужели здесь такие холода? Очень уж
вы все закутаны. Да, господин. Мы все уже в зимнем. Особенно морозно по
вечерам, когда после снегопада наступит ясная погода. Сейчас, должно быть,
ниже нуля. Уже ниже нуля? Н-да, холодно. До чего ни дотронешься, все
холодное. В прошлом году тоже стояли большие холода. До двадцати с чем-то
градусов ниже нуля доходило. А снегу много? В среднем снежный покров -
семь-восемь сяку, а при сильных снегопадах более одного дзе. Теперь,
наверное, начнет сыпать. Да, сейчас самое время снегопадов, ждем. Вообще-то
снег выпал недавно, покрыл землю, а потом подтаял, опустился чуть ли не на
сяку. Разве сейчас тает? Да, но теперь только и жди снегопадов". Ф.
Муромцев: вот так история, Семен Данилович, вот так рассказец. С. Николаев:
это не рассказец, Федор, это отрывок из романа. Начальник Такой-то:
Николаев, Те Кто Пришли хотели бы еще. С. Николаев: пожалуйста, вот наугад:
"Девушка сидела и била в барабан. Я видел ее спину. Казалось, она совсем
близко -- в соседней комнате. Мое сердце забилось в такт барабану. Как
барабан оживляет застолье! -- сказала сорокалетняя, тоже смотревшая на
танцовщицу. Ф. Муромцев: подумать только, а? С. Николаев: я прочту еще, это
стихи одного японского поэта, это дзенский поэт Доген. Ф. Муромцев:
дзенский? понятно, Семен Данилович, но вы не назвали даты его рождения и
смерти, назовите, если не секрет. С. Николаев: извините, я сейчас вспомню,
вот они: 1200-- 1253. Начальник Такой-то: всего пятьдесят три года? С.
Николаев: но каких! Ф. Муромцев: каких? С. Николаев, вставая с табуретки:
"Цветы весной, кукушка летом. И осенью -- луна. Холодный чистый снег зимой".
(Садится). Все. Ф. Муромцев: Все? С. Николаев: все. Ф. Муромцев: почему-то
немного, Семен Данилович, а? Маловато. Может там еще что-то есть, возможно,
оборвано? С. Николаев: нет, все, это такая специальная форма стихотворения,
есть стихи длинные, поэмы, например, есть короче, а есть совсем короткие, в
несколько строк, или даже в одну. Ф. Муромцев: а почему, зачем? С. Николаев:
да как тебе сказать, -- лаконизм. Ф. Муромцев: вот оно что, значит, я так
понимаю, если сравнительно брать: идут по дистанции составы -- идут или не
идут? С. Николаев: ну, идут. Ф. Муромцев: а ведь они тоже разные. Есть такие
длинные, что конца не дождешься, чтобы полотно перейти, а есть короткие
(загибает пальцы на руке), раз, два, три, четыре, пять, да, пять, скажем,
вагонов или платформ -- годится? тоже, стало быть, лаконизм? С. Николаев: в
общем-то, да. Ф. Муромцев: ну вот, разобрались. Как вы говорите: холодный
чистый снег зимой? С.Николаев: зимой. Ф. Муромцев: это уж точно, Цунео
Данилович, у нас зимой всегда снегу хватает, в январе не меньше девяти сяку,
а в конце сезона на два дзе тянет. Ц. Николаев: два не два, а полтора-то уж
точно будет. Ф. Муромацу: чего там полтора, Цунео-сан, когда два сплошь да
рядом. Ц. Накамура: это как сказать, смотря где, если у насыпи с наветренной
стороны, то конечно. А в полях гораздо меньше, полтора. Ф. Муромацу: ну,
полтора так полтора, Цунео-сан, зачем спорить. Ц. Накамура: смотри-ка, дождь
все не кончается. Ф. Муромацу: да, дождит, неважная погода. Ц. Накамура: вся
станция мокрая, одни лужи кругом, и когда только высохнет. Ф. Муромацу: в
такую слякоть без зонтика лучше и не появляйся на улицу -- насквозь
промочит. Ц. Накамура: в прошлом году в это время была точно такая погода, у
меня в доме протекла крыша, промокли все татами, и я никак не мог повесить
их во дворе посушить. Ф. Муромацу: беда, Цунео-сан, такой дождь никому не
идет на пользу, он только мешает. Правда, говорят, что это очень хорошо для
риса, но человеку, особенно городскому, такой дождь приносит одни
неприятности. Ц. Накамура: мой сосед из-за этого дождя уже неделю не встает,
болеет, кашляет. Врач сказал, что если будет лить еще какое-то время, то
соседа придется отправить в больницу, иначе он никогда не выздоровеет. Ф.
Муромацу: для больного нет ничего хуже дождя, воздух становится влажным и
болезнь усиливается. Ц. Накамура: сегодня утром жена хотела пойти в лавку
босиком, но я попросил ее надеть гета, ведь здоровье не купишь ни на какие
деньги, а заболеть проще всего. Ф. Муромацу: правильно, господин, дождь
холодный, без обуви и думать нельзя выходить, в эти дни нам всем следует
поберечь себя. Ц. Накамура: немного саке не повредило бы нам, как ты
думаешь? Ф. Муромацу: да, только совсем немного, одна-две порции, это
оживило бы застолье не хуже барабана. Начальник Такой-то: Те Кто Пришли
интересуются судьбой некоторых контейнеров. С. Николаев: каких именно?
Начальник Такой-то: Шейны Трахтенберг. Ф. Муромцев: пришли, мы озабочены,
нужно писать открытку, они стоят под открытым небом, дождь, они промокнут
насквозь, ей нужно писать, вот бланк, вот адрес. Семен Данилович, пишите.