Джва года как не заглядывал на его страницу - а ведь тем временем поэт-прапорщик Эдуард Шляпников
продолжает жечь напалмом глагола и взрывать моск шрапнелью слова.
Немного избранного:мощь метафор потрясает не меньше, чем габариты гриба
В грибном лесу дождливым летом
Непросыхают васельки .
Находят строки там поэты
И нанизают на стихи .
Там по утрам туманы-совы
Пугают тёток-гребников ,
И трав резные макароны
Бурлят в отваре комаров .
Там ручейки зовут в овраги ,
И дикий теплется щавель .
Там жабы - русские макаки ,
И мошка мошки , зело , злей .
Там прячет полк свои антены
За инженерной полосой ,
Что с чувством личной гигиены
Колючки чистил под росой .
Там я когдато в капонире
Нашёл огромный , толстый груздь
И предложил его Галине
Связистке чтоб не грызла грусть ;
Его мы ели сверху к низу
Краями шляпными хрустя .
С сестричкой из санчасти Лизой
Мы ели горлышко груздя .
С Еленою из управленья
Мы сердцевину с холодцом
Жевали сладкие в мгновенья
И заедали огурцом .
Но самый вкус у основанья ,
Неповторимый как любовь ,
Или томар ... иль , Евлампья ,
Или Кузминишня Петровн ?
Или Надежда , Жанна , Света ?
Забыл наверно , но и пусть .
В грибном лесу дождливым летом ,
Мне не найти такой уж груздь
вынос моска - brutal combo
Шумит камыш , враг в часть крадётся
Дуб ветер гнул , и не сломал :
Дубам всё время достаётся ,
Куда бы он не прорастал !
Темнела ночь - ночь издевалась ;
Патруль не различал не зги …
Тут в дубе что то поломалось
И опустилось на мозги .
Не смог враг , верно , увернуться ,
Или патрульнй это был ?
Шумит камыш , деревья гнутся ,
Невидно дуб кого убил ...
Печально , но не в этом дело -
Другая здесь вросла мораль :
Чтоб ночь так сильно не темнела ,
Часть должен освещать фонарь !
Омар Хайям бешено вращается в могиле
Про рубайю
Раскудрит дивизию твою !
Мысли расбегаются как кони .
Полночь жгёт . Созвездья на погоне .
Не выходит как хоть рубайю !
Думал нарубаю рубайат ...
Как б не так ... размеры не хотят
Нарубится хоть б в одно рубаи ,
Хоть я их с утра весь день рубаю !
Рубаю рубайю - так и так ,
Прошерстил Омара и Хаяма
По перу колег и рифм рубак ,
Что рубали рубаи упрямо ...
Может быть рубать мне не с руки
Всёж я офицер русскоязычный ?
Но могли же эти Рудаки
Нарубать себе рубай привычно ,
Мог себе какой нибудь Бабур ...
Да что он , да всякие Хейраны
Те рубаи пачками рубали ;
Уставал Хейран - рубил Ханум !
Говорят , что этот вот Хейран
Нарубал рубаи из газели
Хоть газель - строфа , а не баран
Все поэты на него глазели !
Пробывал уж позже Рубенштейн
Их рубать - Орловы , Мальдештампы
Тратили чернила , свечи , лампы ,
Порошки глотали и портвейн ,
Но не помогало ничего !
Не давались не кому рубаи !
Может быть они не глубоко
Те рубаи всётаки рубали !?
Я подумал и что силы ... кАк !!!
Размахнулся , рубанул , и ... хряк !
Не строки , ни рубайя ... культя лишь
От стиха . И ... полночь как синяк
(слава яйцам, Шляпников пока не взялся за хокку. Иначе Басё непременно вернулся бы с того света, а японские привидения - дело серьёзное и суровое)
освободимся от мирских кальсон!
Когда во мне звучит Кобзон
Я наполняюсь нот озоном !!!
Я становлюсь с ним невесомым -
Свободным от мирских кальсон !
Средь выступающих персон
Нет в мире красивей Кобзона !
Вокал его диапозона
Звучит сильнее , чем клаксон .
Его куплетов сладкий сон
Полезен и для кругозора ...
Всегда я слушаю Кобзона
Когда во мне поёт Кобзон !
Тинга Распри Брагой Пьян Сполна
Народный бунт
Визжали птицы , выли кони ,
Пощады не было - вполне !
Мужчин рубили и кололи
И растлевали в мураве ,
Хлестали женщин батогами ,
С крестов валили купола ,
И лошадиными зубами
В атаке грызли удела .
Лилась повсюду кровь рекою
Где конница входила в раж ,
И ощетинившись трубою
Из амбразуры бил блиндаж .
Повсюду взрывы мяли глину ,
Бил , как ошпаренный свинец .
Из под пупища цепелина
Снаряды сыпал огурец .
Любые явства и запасы
Народ сминал как саранча ,
Громил и вспарывал матрасы .
В набат гудела каланча .
Отцы шли с вилами на брата ,
И отчим целился в сестру
Вражда , как дворника лопата ,
Людскую дёргала ботву .
Пращи разили и кистени
Влёт регулярные войска .
И луж кровавые купели
Сочились с бритого виска .
Смешались ноги и лампасы ,
Секиры , вилы и штыки .
Больных и даже пучеглазых
Толпы пинали сапоги .
Редела спившиеся челядь
Плювался пулями редут .
Так продолжал своих калечить
Со всех сторон народный бунт