Этому явно недооценённому фильму не повезло дважды. Во-первых, его неизбежно сравнивали с получившей широкую известность одноимённой повестью Александра Кабакова, к которой киноверсия фактически не имеет почти никакого отношения, даже несмотря на наличие в титрах фамилии автора. Кабаков, по профессии журналист, написал, чего греха таить, слабую в литературном плане, невразумительную по сюжету и идеям, переполненную натурализмом и жестокостью, намеренно пугающую вещицу, которая, как и было ловко просчитано, произвела гнетущее впечатление на читателей в первые годы перестройки, угрожая хаосом и беспределом в случае отказа от демократического пути развития СССР.

Во-вторых, ленте Сергея Снежкина не повезло появиться на свет после путча 1991 года, когда казалось: то, чем следовало стращать общественность, осталось, слава Богу, в прошлом. А режиссёр, запоздавший со своим пророчеством о новой диктатуре, был, напротив, заподозрен в конъюнктуре и спекулятивности — и как это ему удалось столь хитро подгадать к моменту и заснять путч ещё до путча?! Вот и специальная премия на фестивале в Сан-Себастьяне в сентябре 1991 года представлялась своего рода данью прогрессивной Европы несчастной России, которая отделалась сравнительно лёгким испугом и не впала в состояние гражданской войны.

Честно говоря, даже и не очень-то хотелось позднее смотреть эту картину, пропущенную во время её самой первой демонстрации на ленинградском телевидении в ночь на 21 августа 1991 года. Предубеждение против «Невозвращенца» было связано ещё и с малоприятными воспоминаниями о действительно не лишённом спекулятивности предыдущем фильме Снежкина «ЧП районного масштаба» о безобразиях, которые творились в комсомольской среде в годы застоя. И начало «Невозвращенца» тоже воспринимается не без сомнений — опять сейчас нам предложат идеологическую «чернуху», очередную порцию экранной «невзоровщины»… А по-детски наивный, обидчивый титр относительно того, что съёмочной группе так и не позволили воспроизвести на Красной площади попытку самосожжения какого-то доведённого до отчаяния человека, заставляет относиться к ленте уже с иронией.

Однако постепенно действие поневоле начинает захватывать — и отнюдь не благодаря детальному живописанию предстоящих кошмаров, которыми как раз и отличалась в невыгодную сторону повесть Кабакова. Будучи вовсе избавленным от мотива перемещения во времени и всех путаных фантастических предположений первоисточника, фильм Снежкина воздействует за счёт своего рода хроникальности происходящего. Герой знаменательно превращён в популярного телеведущего, который оказывается обладателем загадочной папки с подробными материалами о готовящемся перевороте. И он просто не знает, что же следует сделать и как предотвратить неминуемо приближающуюся общественную катастрофу.

По-настоящему задевает именно это ощущение беспомощности даже такого вроде бы незаурядного человека, имеющего выход к многомиллионной аудитории. Но в ещё большей степени пугает равнодушное ожидание многих и неожиданное злорадство некоторых, в том числе и бывших диссидентов, чтобы эта страна (тогда СССР) хоть каким-нибудь образом — пусть через путч и недолгую агонию — поскорее загнулась, а прежде могущественная империя (на самом-то деле, колосс на глиняных ногах) обратилась бы в жалкие развалины, на месте чего потом можно построить справедливое и процветающее государство. Даже ненавидящие коммунизм и коммунистов так и не в состоянии избавиться от типичного большевизма в политике и экономике, от лихаческого стремления всё разрушить «до основанья, а затем…».

Главный герой «Невозвращенца» видится чуть ли не единственным, кого действительно трогает судьба страны, летящей в бездну исторических потрясений. Он — наивный одиночка, трагический романтик, который предпринимает слабые усилия если не вмешаться в неотвратимый ход событий, так хотя бы по-человечески задуматься над неизбежным. Теперь-то, после ряда мнимых побед, обернувшихся ещё более горькими поражениями, на фоне внешне стабильного положения, которое всё-таки не скатывается к тотальному кровопролитию, очевиднее представляется, что не так страшна угроза военного или какого-то иного переворота. Куда опаснее стремительно распространяющаяся в обществе перманентная апатия граждан, которая подготавливает их к тому, чтобы они были чуть ли не рады принять возвращение «сильной руки», способной наконец-то навести порядок. Герой, так и не сумевший заявить во всеуслышание о наступлении бесконтрольной тирании, словно инстинктивно постигает бессмысленность своих предостережений и вынужден избрать долю невозвращенца — хотя куда ему бежать от надвигающейся смуты, где пережидать кровавые времена?!

А ныне вдруг ловишь себя в финале картины на мысли, что вся страна, даже не подозревая об этом, стала своеобразным невозвращенцем, терпеливо надеясь, что когда-нибудь эта невразумительная эпоха всё равно должна кончиться. И с дистанции времени лента Сергея Снежкина воспринимается уже не как мрачная антиутопия, а в качестве печального воспоминания из будущего о том, что должно было, так или иначе, случиться — и это просто следовало пережить.

Окончание колледжа пятеро друзей отмечают в лесной хижине. Отдых оборачивается кошмаром с появлением человека, инфицированного загадочным вирусом...
Интересные факты:
- Член съемочной группы Роберт Джонс утащил домой один обезглавленный человеческий муляж. По дороге его задержали полицейские, которые увидели муляж и приняли Джонса за маньяка-убийцу.
- Питер Джексон трижды останавливал съемки Властелина колец, чтобы показать своей съемочной группе Лихорадку, которой был по-настоящему восхищен.
- Лихорадка – самое дорогостоящее приобретение кинокомпании Lion's Gate Films, выступившей дистрибьютором фильма.
- Самый прибыльный фильм ужасов 2003 года.